Я родилась в России, где жили мои родители и старшийбрат. Я была поздним ребенком – разница в возрасте между мною и братом 12 лет. Неудивительно, что я стала в семье маленькой принцессой. Меня никогда не наказывали, не выговаривали, не делали замечаний. Мне всегда давали все, что я хотела и когда хотела. Я росла разбалованным ребенком, считая, что мир вращается вокруг меня, что я – центр Вселенной и все мне обязаны. Если действительно существует то, что мы называем «любовь до смерти», то таковой была любовь моих родителей ко мне, и я должна добавить, не в лучшем смысле этого слова. Я росла совершенно неподготовленной к реальной жизни. Вот мои самые ранние детские воспоминания – в десять часов вечера я бегаю по улицам с ватагой детей, старше меня на три года. Вспоминая теперь об этом, я понимаю, что в таком возрасте не должна была оставаться на улице так поздно, но я так хотела, и родители мне позволяли. Еще считаю необходимым упомянуть, что в России наша семья с трудом сводила концы с концами. Насколько себя помню, я всегда хотела находиться в центре внимания, хотела быть самой лучшей во всем, что бы ни делала. Все это шло от семьи. У меня были самые лучшие в мире родители – любящие, заботливые, полностью посвятившие себя делу воспитания детей. Сами они старались достичь совершенства во всем, предъявляя очень высокие требования к самим себе и, соответственно, к детям. Они очень многого ожидали от меня, и я тоже очень многого от себя ожидала. В детстве это выглядело «хорошим делом», так как в школе я по успеваемости была лучше всех. Я увлекалась различными видами спорта, была общительной, легко ладила с окружающими. Но по мере моего взросления обстановка стала усложняться. Кроме давления со стороны родителей, требовавших, чтобы я была «замечательной девочкой», я начала ощущать давление со стороны друзей, желавших во мне видеть «классную девку». А быть «классной» в этом возрасте означало плевать на школу, красиво одеваться, курить и пить, гулять допоздна и пользоваться вниманием мальчиков. Возникла дилемма: два различных мира требовали от меня совершенства. Причем понимание совершенства в мире семьи было полностью противоположно миру друзей. И, помимо всего этого, была я сама, хотевшая быть самой лучшей, хотевшая, чтобы меня принимали такой, какая я есть, и, смешно сказать, сама не знавшая, какая же я на самом деле. Из-за этой раздвоенности, мне кажется, и начались мои проблемы. Я чувствовала себя, как жонглер в цирке, пытающийся жонглировать одновременно всеми шарами и при этом не уронить ни одного из них. Стоит упомянуть, что никто из моих близких или дальних родственников никогда не имел никаких проблем с алкоголем или наркотиками. Моя мать и мой брат не пили даже на дни рождения, отец мог выпить только за компанию и легко останавливался после бокала пива или нескольких рюмок водки. Поэтому я очень сомневаюсь, что во мне есть какое-либо генетическое предрасположение к пагубным привычкам. В то же время я твердо уверена, что не сталанаркоманкой – я ею родилась! Многие люди говорят о невидимой черте, которую вы пересекаете при распитии алкоголя или употреблении наркотиков, черте, за которой вы теряете контроль над своими решениями и поступками. Уверена, что такого контроля у меня вообще никогда не было. После первого глотка спиртного я продолжала пить до полного затемнения или до тех пор, когда пить уже было нечего. Я никогда не могла остановиться сама. Я умудрилась окончить школу лучшей в своем классе. Но в то же время превратилась в алкоголика, хотя этого еще не понимала. Родители видели, что со мной происходило что-то неладное, но старались этого не замечать. Для них школа и образование были самым важным, все остальное их заботило меньше. А я продолжала гулять, стараясь перепить любого, кто был на вечеринке, а на следующий день, после двух или трех часов сна, приходила в школу с похмелья и сдавала экзамен на отлично. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, моя семья эмигрировала в США. Вообразите, в каком шоке я оказалась, очутившись здесь. Я никогда не могла приноровиться к обстановке у себя на родине, а тут – очутиться в чужой стране, с другим языком, другими законами, со своими ценностями и верованиями. Шестнадцать – подростковый возраст, очень трудный в жизни человека. Теперь я понимаю, почему это произошло со мной, почему моя жизнь обернулась такой стороной и как в семнадцать лет я стала наркоманкой и стриптизершей. По приезде я попыталась поступить в колледж. Но мне посоветовали годик позаниматься в обычной школе и подтянуть английский. Послушав этот совет, я сделала большую ошибку. Все началось именно в школе. Как я уже упоминала, меня всегда заботила, что обо мне думают сверстники. Для меня было очень важно быть «классной». А в Америке это означает иметь деньги, красивую машину, модную одежду, плевать на учебу и очень много гулять. Вместо того, чтобы примкнуть к группе сверстников, которые хорошо учились, я примкнула к группе совершенно противоположной. Хотела во что бы то ни стало, чтобы меня в этой группе приняли. Мои родители «сели» на велфэр, денег в семье почти не было. В России я много лет занималась бальными танцами, танцевала на профессиональном уровне. Чтобы заработать деньги, я стала искать работу танцовщицы или учительницы танцев. До этого я никогда не слышала о стриптиз-клубах, у нас в России их еще тогда не было. Когда я наткнулась в газете на объявление «нужны танцовщицы, хорошая оплата, гибкие часы работы», я ничего плохого не подумала. Я позвонила туда. Оказалось, что это агентство. Они спросили, сколько мне лет. Хотя восемнадцати мне еще не было, но я выглядела на этот возраст. Они приехали за мной в тот же вечер и забрали с собой. В вэне вместе со мной сидели еще пять девушек. Никто ничего мне не сказал о стриптизе, что это такое и что я должна буду делать. Девушки выпивали, я к ним присоединилась. Когда мы добралась до места назначения, я была пьяна так, что все, что я в этом клубе увидела и стала делать, меня нисколько не удивило. В тот вечер я заработала много денег. И хотя мне не нравилось то, чем я занималась, я решила продолжать – ведь нигде я не заработаю сразу столько денег. А деньги мне были нужны, чтобы быть «классной». Я пила и делала стриптиз – одно без другого не получалось, стриптиз мне был очень неприятен, я никогда не чувствовал себя там своей, никогда не считала, что это мое. Тогда-то и начались наркотики. Почти все танцовщицы, с которыми я работала, употребляли различные наркотики, лишь немногие из них только пили. Я была недовольна тем, кто я есть и что делаю, чувствовала себя отвратительно в собственной шкуре. Я начала употреблять наркотики, чтобы уйти, забыться, чтобы ничего не чувствовать. Очень быстро я прошла через все «клубные» наркотики, все «легкие» наркотики и закончила уколами героина. У меня было все, чего я хотела. Я водила дорогую машину, у меня была роскошная одежда, которую мало кто мог себепозволить в моем возрасте, вокруг меня крутилось много людей. Но печальной стороной всего этого было то, что я не была счастлива, внутри я чувствовала пустоту. К сожалению, я уже зашла слишком далеко, чтобы легко остановиться. Я еще не понимала, что такое пагубная привычка к наркотикам, я не знала, что это неизлечимая и прогрессирующая болезнь. Моей сильной воли, которой я всегда так гордилась, оказалось недостаточно, чтобы справиться с бедой, в которую я попала. Однажды утром я проснулась и не могла встать с постели. У меня была «ломка», но тогда я этого не понимала. Я чувствовала слабость, каждая клеточка моего тела болела, мне было жарко и холодно в одно и то же время. Я чувствовала себя так, как будто меня переехал бульдозер или как будто у меня тяжелый грипп и пищевое отравление одновременно. Я не знала, что делать. Я была по-настоящему напугана. Я пошла к матери и сказала, что у меня проблемы с наркотиками и мне нужна помощь. Мама стала звонить в разные места. Так я попала в мой первый детакс и рехэб. Я думала, что если окрепну физически, почищусь, то все будет в порядке. Я никогда больше не буду употреблять наркотиков, все легко забудется, как дурной сон. Как я была наивна! Это было лишь начало того кошмара, который продолжался семь лет. Последовала длинная цепь различных курсов лечения и программ. Я потеряла счет детаксам после пятнадцати, рехэбов было немножко меньше, участие в двух ТС и две поездки в Нью-Джерси к знаменитому доктору Губерману, который оставил еще один рубец на моем теле. Время от времени я ходила «чистой», но всегда по той или иной причине возвращалась к наркотикам. Когда я в первый раз вышла из рехэба, я думала, что алкоголь – это не наркотик, что я могу пить. Вы знаете, чем это заканчивается. Я была, как это называют, «сухой пьяницей». Я была так несчастна, что невозможно описать. У меня были все отрицательные эмоции и чувства, какие только можно себе представить. Я решила, что если трезвая жизнь – это то, как я живу сейчас, то лучше я буду продолжать ловить «хай» и прежде, чем я умру, у меня будут, по крайней мере, пару «хороших» лет. Я снова стала колоться, даже не пытаясь найти извинение этому. Мне всегда нравились наркотики. Мне нравились ощущения, которые они вызывают. Они давали мне нечто такое, чего во мне не было. Наркотики как будто делали меня полноценной, они заполняли пустоту, которую я всегда в себе ощущала. Я никогда не любила реальность – наркотики давали мне такую реальность, которая мне нравилась. С ними я была умнее, смелее, сильнее и намного красивее. С наркотиками жизнь казалась проще, а проблемы – маленькими и неважными. Но что мне не нравилось, так это стиль жизнь, который я вынуждена была вести из-за наркотиков. Чтобы поддерживать свою пагубную привычку, я должна была идти против всего, во что верила. Я себе вообще никогда не нравилась, теперь я стала себя ненавидеть. Любое обещание или клятву, которые я давала себе или другим, я не выполняла. Я потеряла все, что имела. Но главное – я потеряла самоуважение. Я потеряла работу, потому что весила всего лишь 90 паундов, на моем теле – от плеча до запястья – были видны следы уколов. Я выглядела как смертельно больной человек. Все мои друзья больше не хотели со мной иметь дела. В конце концов, даже родители, которые любили меня больше жизни, не могли этого вынести. Они сказали, что у них нет больше дочери, что для них я умерла, и если я решила покончить с жизнью таким образом, то лучше мне уйти из дому. Мне было 23 года. Я была больна, утомлена, испытывала чудовищную физическую и эмоциональную боль. Я хотела умереть. Я не хотела больше так жить и не видела выхода. До сих пор помню это ощущение безнадежности, беспомощности, одиночества, страха и отчаянья, которое тогда мною владело. Этого не забыть. Я опустилась на самое дно. Со мной было покончено. Я употребляла наркотики потому, что боялась жизни, боялась окружающего меня мира. Чем больше я употребляла, тем страшнее мне казалась жизнь без наркотиков. Вплоть до того дня, когда оставаться прежней стало еще страшнее, чем измениться.Вот тогда я и отправилась в свой, наверное, 15-й – последний рехэб. Шестое февраля 2003 года– это, как я понимаю сейчас, дата моей «очистки», дата моего рождения. Тогда фактически началась моя жизнь. Там я впервые в жизни почувствовала себя живой. И это не было иллюзией – на этот раз это было реальностью. Я чистая четыре года. Много чего случилось за эти четыре года. Это были самые счастливые и самые трудные дни моей жизни. Наверное, я могла бы написать целую книгу, но здесь хочу сказать вот что. На протяжении этих четырех лет я по-настоящему выросла. Я встретила своего будущего мужа, который тоже лечился от наркомании. Мы поженились, у нас родился мальчик. Но муж сорвался. Я должна была бороться и с его наркоманией, с ее ужасами и болью. Но, в конце концов, решила, что с меня хватит, и ушла от мужа. Большую часть из этих четырех лет я растила сына одна. Я окончила колледж, окончила школу наркологов, получила работу в сфере помощи таким же, какой была я. Теперь учусь на магистра в области социальных наук. Невероятно, как вы думаете? Где я была четыре года назад и где я сейчас? Я считаю себя чудом. Я считаю свою жизнь чудом. Большинство тех, с кем я раньше общалась, или умерли, или сидят в тюрьме, или продолжают убивать себя наркотиками. Я стала посещать собрания «Анонимных Наркоманов». Благодаря им, в мою жизнь вошел Бог. Я верю в Него и надеюсь на Него всем сердцем. В моей жизни есть цель. Сегодня я счастлива, по-настоящему счастлива, потому что знаю, что такое ад. Я ни о чем не сожалею. Если бы я не прошла через все это, я бы не была там, где сегодня, и не стала бы такой, какая сегодня. Всю свою жизнь я искала счастья. Проблема однако заключалась не только в том, что я искала это счастье в «неправильных» местах, но и в том, что я искала его вне себя. Вещи не делают вас счастливыми, и люди тоже не делают вас счастливыми. Счастье приходит изнутри. Счастье – это ощущение вашего бытия. Понадобилось 23 года моей жизни, чтобы осознать это. 23 года эгоизма и самокопания, 23 года желания быть не самой собой, а кем-то другим. 23 года ощущения своей потерянности и боязни собственной тени. 23 года уверенности в том, что я знаю ответы на все вопросы, хотя в действительности не знала ничего. Наркомания не только изменила направление моей жизни, но и задержала мое эмоциональное и психическое развитие. Я не прошла все необходимые этапы взросления, как мои сверстники. Тогда мне было 23 года биологически, 60 лет физически и 12 лет психологически. Попытайтесь представить себе, что я должна была чувствовать!Каждый, кто будет читать эти строки, наверное, знает это так же хорошо, как и я. Я боялась всего, не знала, как говорить с людьми на трезвую голову, у меня никогда не было интимных отношений – или вообще каких-либо отношений – в неодурманенном состоянии. Я хотела бежать. Но бежать было некуда. Я должна была принять жизнь такой, какая она есть, принять себя такой, какой я стала, и попытаться исправить все, что было повреждено или уничтожено. Теперь я должна вырасти, дорасти до своих лет. Это нелегко. Я пока что этого не достигла: мне сейчас 27, но я чувствую себя 20-летней. С недавних пор я стала чувствовать себя намного комфортнее с самой собой. Картина того, где я нахожусь сейчас и куда направляюсь, становится яснее. Наконец-то я начала чувствовать себя взрослой. Лучше поздно, чем никогда, верно? В своем возрождении я пришла к Богу. Я отдала свою жизнь и свою волю Его заботе, Он спас меня. Фундамент моей теперешней жизни – духовность. И это может стать реальностью для каждого, кто действительно хочет этого, у кого есть желание и воля сделать что-нибудь, чтобы этого достичь. И почему бы вам не стать этим человеком?
Мне трудно вспомнить, как это произошло. Мне было 14 или 15 лет, когда я начал употреблять наркотики. Что послужило тому причиной? Трудно сказать. Мне стало страшно жить и я не знал что с этим делать. Изменился мой взгляд на мир, я повзрослел, ощущение безопасности, которое было в детство, становилось все слабее и слабее. Я закрылся. Искал защиты, силы. Или иллюзии этого. Личные истории. Далее
Моя душа стала пустой и холодной, я чувствовала себя брошенным обществом птенцом, отшельником, казалось, что я никому не нужна. Такое состояние меня преследовало чаще всего, с виду я хотела казаться смелой, умной, вольной, самостоятельной и взрослой, но это у меня плохо получалось, я была ребенком, и не могла стать старше из-за недостатка духовной пищи. Личные истории. Далее
Я родом из Украины. После того, как иммигрировал в США, я пошел в колледж и получил Associates Degree по специальности «Управление бизнесом». Последние 5 лет работал полировщиком плиток. Женат полтора года, у нас двухмесячная дочь. Не так давно я был арестован второй раз за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии (DWI). Помимо того, что я «социальный пьяница», каковым себя считаю, я также не отказывал себе и в кокаине. Личные истории. Далее
